В интерьере Башни Юнга есть изображение-икона Филемона, которую показывают посетителям, лично приглашенным его родственниками. Другое изображение, доступное только избранным: на серповидной лодке, похожей на египетские изображения лодок, перевозящих души умерших в загробный мир, лицом друг к другу стоят мужчина и женщина. В центре картины – большой солнечный диск.

Во дворике, примыкающем к Башне, стоят три каменные плиты. В своей «автобиографии» Юнг написал, что высек на плитах имена своих предков по отцовской линии. По теории Юнга, главный субъективный опыт человека – унаследованный им от предков. Еще в очень раннем возрасте Юнг начал придерживаться этой точки зрения. Он считал, что он – человек, живущий сегодня, но сердце в его груди качает священную кровь предков. Преемственность поколений Юнг видел в передаче кармы от отцов детям. И своей миссией считал завершить или хотя бы продолжить дела, начатые предками.

Отец, дед и прадед Юнга были врачами и по-своему выдающимися людьми. Один из современников деда, на его похоронах сказал: «Там, где был Юнг, была жизнь, была страсть и радость». На портрете 1821 года дед Карл Юнг старший изображен как молодой человек с длинными, волнистыми волосами, тяжелыми веками над чарующими глазами и орлиным носом. Это был немецкий Байрон. В молодые годы он был врачом, политическим активистом, драматургом. Был трижды женат. От троих жен у него было трое детей. Две жены умерли, как и большинство детей. Но сложные семейные обстоятельства не сломили его. Всегда подвижный, экстравертированный, полный страсти к жизни, Юнг пронимал, а иногда подавлял окружающих своей энергией. Дед Юнга был увлечен романтическими идеями об особенной избранности немецкой нации, неотделимой от ее почвы и ландшафта. Влияние апологетов этих идей было на него так велико, что он отрекся от римской католической веры и перешел в евангелический протестантизм. Последствия этого отречения шоковым образом отразились на судьбе и работе Карла Гюстава Юнга, став для него печатью Каина.